belrus
  • 1
  • 2
  • A
  • B
  • C
  • D
  • E
  • F
  • G
  • H
  • I
  • K
  • M
  • N
  • P
  • Q
  • R
  • S
  • T
  • U
  • V
  • К
  • М
  • С

1

2

A

B

C

D

E

F

G

H

I

K

M

N

P

Q

R

S

T

U

V

К

М

С

eng Translation Missing

Дешифраторы Кнехельсона

Igor Savchenko 2020
Текст

Дешифраторы Кнехельсона

 

Из стенограммы выступлений на II Международной конференции по проблемам теории обработки информации на базе Силезского технического университета, Гливице, 1957, с. 49-51

 

Мои сообщники

 

Яков Михайлович Кнехельсон, проф.

 

Своё выступление начну с описания картин вполне лирических. Не далее, как весной этого года, солнечным воскресным днём, как-то само собою подумалось, что давно не доводилось мне спускаться в наш московский метрополитен. Сказано – сделано. И вот я уже в вагоне мчусь в Сокольники (парк на окраине Москвы, прим. редакции). Народу порядком. Вагон покачивает на поворотах, и колёса тогда трутся о рельсы с характерным металлическим звуком. И вот в один из таких моментов в этом скрипе я вдруг отчётливо слышу «нехсссстее-шштацццциионен» (nächste Stationen – «следующие станции», нем., прим. редакции) [1]. Поражённый, я осмотрелся. Все, как и прежде, были заняты собой. Кто-то читал, кто-то, поглощённый своими мыслями, отвлечённо смотрел на попутчиков, были и те, кто дремал. Два-три человека встретились со мной взглядами. Один из них, примерно моих лет, посмотрел, как мне показалось, заговорчески понимающе. Я не стал злоупотреблять его открытостью и отвёл глаза.

 

Забавно, согласитесь, в скрипе металла услышать фразу на немецком в московском метро, в наши дни. Как же нам с этим быть? Пойдём, не торопясь. Содержание фразы имеет очевидную связь с ситуацией. Сама обстановка и мой лирический настрой могли интерпретировать услышанные звуки таким вот определённым образом. А если бы я знал, скажем, фарси (персидский язык, прим. редакции), услышал бы тогда в том скрипе что-то и на этом языке? Почему бы не предположить, учитывая достаточно широкий спектр издаваемых колёсами поезда звуков, что в них сокрыты слова на многих, очень многих языках? И вопрос только в наличии у слушающего верных дешифраторов. Причём, отсутствие у наблюдателя определённого дешифратора не является достаточным условием утверждать, что в поступающем потоке нет информации для этого самого типа дешифратора. Иными словами, тот факт, что в нашем вагоне не оказалось (предположительно) владеющих фарси, ещё не значит, что скрипы не складывали что-то и на этом языке. Однако, это «что-то», не будучи распознанным, информацией так и не стало.

 

Идём дальше. Вспоминая ту вагонную публику, с учётом всех потенциально благоприятных факторов – возраст, образование, род занятий – можно предположить, что немецким из моих попутчиков мог владеть не только я. Почему же, только я, по всем признакам, услышал то, что услышал? Или, вернее – распознал услышанное. Их дешифраторы тоже сработали, но информация проскользнула незамеченной – либо сохранившись где-то в ячейках слуховой памяти, либо просто растворившись в эфире. Полагаю, что знание языка равно наличию дешифратора, равно работе этого дешифратора нон-стоп в подсознательном режиме, равно извлечению информации. Далее – вопрос к сознанию, – заметит ли оно срабатывание дешифрирующего устройства, что может определяться либо подспудной важностью полученной информации, либо наличием некоего «сигнала побудки» достаточного уровня.

 

Так или иначе, в вагоне я был не одинок – у меня были сообщники, что, как известно и как правило, «отягощает вину». Но мне от этой мысли, почему-то, всё равно становится теплее.

  

[1] Поезда на этой линии в 1957 г. ещё не были оснащены системой громкой связи для объявления остановок, что исключает дополнительный импульс кажущегося продуцирования осмысленной фразы (прим. редакции к позднему переизданию материалов конференции)

  

Игорь Савченко

Минск, октябрь 2020