Слово «zaopatrzenie» можно приблизительно перевести с польского как «снабжение», но «opatrzenie» означает латание, очищение от чего-либо, заполнение, совершение таинства над умирающим.

После создания скульптуры были позже возвращены в места, где они возникли: лес около реки Витсула, в реку Вислу и в молодой лесной массив в Подляском воеводстве. Этот жест является как материальным, так и символическим. Гиганты олицетворяют людей, чья связь с землей была нарушена или стерта — людей, чье присутствие становится политически неудобным или исторически неудобным. Возвращая эти фигуры земле, я говорю о возвращении, которое бросает вызов исчезновению. Фигуры растворяются не в забвении, а в самом ландшафте, который их сформировал.

Материалы — старые простыни, наволочки, одеяла — предполагают близость, тело и сон, но также и порог между памятью и забвением. Опавшие ветви, собранные с Вислы и польско-белорусской границы, образуют хрупкий скелет, несущий след ландшафта. Гипс скрепляет эти элементы вместе, только для того, чтобы скульптура медленно снова распадалась со временем. Этот цикл распада — не разрушение, а трансформация. Скульптуры, когда-то монументальные и неподвижные, становятся пористыми, падают обратно в землю и укореняются, как память — не для того, чтобы быть похороненными, а чтобы вырасти по-другому.