Воспоминания Андрея Плесанова:

"По сути, в 1987 году официально открылась первая выставка неформальной живописи, которую я организовал из своей коллекции. Саму коллекцию я начал собирать с 1975 года, когда поступил в БГХТИ и начал знакомиться с художниками (сейчас это Академия искусств). Где-то с 1983 года я начал собирать конкретную тему своей коллекции – «Мастерская художника». Все работы были выполнены в одном размере – 60×45 см, и все они назывались «Мастерская художника».

Первую картину из этой серии написал Николай Селищук, ныне покойный, вторую – Валерий Мартынчик, который уехал в Лондон. Потом Сергей Малишевский, дальше Геннадий Хацкевич, ну, а остальным было уже стыдно не написать после таких «маститых» художников. К 1987 году таких работ набралось около шестидесяти, и мне пришла идея сделать выставку из них.

Я пошел в Союз художников и предложил сделать выставку «Мастерская художника» в Доме искусств, который находится на проспекте Скорины (в действительности – на ул. Козлова. – Ред.). В СХ я сказал, что на этой выставке будут представлены народные художники, такие как Леонид Щемелев, тогда еще здравствовавший Альгерд Малишевский и заслуженные художники, такие как Ганкин, Альбицкий, Кубарев, Чертович. А я предварительно ходил в ЦК партии, разговаривал там по поводу организации и открытия этой выставки. Естественно, в СХ сказали: «Давайте делайте, раз они не против, то и мы не против».

После этого я пошел в ЦК. Точно так же высказал все это, только сказал, что был в Союзе художников и они не против. Я, по сути, дела обманул тех и других, но в итоге выставка открылась 3 марта 1987 года. Собралось в небольшом зале (25×15 м) человек 200, из них сто было за выставку, сто – против. Стояли друг против друга стенку на стенку, я записывал все это на два аудиомагнитофона. В то время это была большая роскошь. Я попросил эти японские магнитофончики у друзей и записал все разговоры. У меня сохранилось все это на кассетах. Ругань была страшная. Возмущены были – почему там нет березок, почему там нет русских троек, где наш знаменитый снег и вообще, почему это не реализм, а абстракционизм?

[...]

Выставку назавтра посетил Войтович из отдела культуры ЦК партии, и выставку закрыл. Мы пришли к обеду в выставочный зал, где у нас было организовано дежурство. В тот день с утра дежурил Костя Горецкий. Он рассказал, как зашел Войтович со своей свитой, причем от домика литераторов до здания бывшего ЦК было метров 150, а они приехали на 9 машинах. Войдя в зал, Войтович быстро его обошел и сказал: «Так, почему написано под каждой картиной, что это из коллекции Плесанова? Какие к черту коллекции, что это такое? Забрать все и отвезти в музей». Ему возразили, что все это принадлежит одному коллекционеру и просто так забрать работы невозможно. Тогда последовал ответ Войтовича: «Все к чертовой матери закрыть».

И вот мы в два часа дня, расстроенные, обсуждаем это происшествие. Заходит какой-то паренек, лет двадцати. Обходит выставку, смотрит и говорит: «Ой, как красиво, ой, как все замечательно. А что это вы такие грустные?» Мы ему: «А ты кто такой?». – «Я, – говорит, – рабочий по фамилии Савченко». Имя его уже не помню. Рассказываем ему о том, что произошло, он достает фирменную книжку, где записаны все телефоны министров и членов ЦК и начинает звонить Соколову, первому секретарю ЦК партии, на личный телефон и говорит: «Безобразие. Я рабочий Савченко. Пришел посмотреть замечательную выставку... Вы, что не знаете, что в стране идет перестройка? Мы будем жаловаться Горбачеву. Немедленно откройте выставку». Потом он позвонил министру культуры, потом еще кому-то, но всем из этой замечательной книжицы. Это продолжалось до вечера. Потом он начал звонить по этой книжке им домой.

Мы тоже не теряли времени даром и под впечатлением его звонков скинулись, и я пошел отправлять телеграмму Горбачеву в Москву и телеграмму Раисе Горбачевой, возглавлявшей Фонд культуры, с просьбой открыть выставку, а заодно и Соколову здесь, в Белоруссии. Назавтра мне позвонили и сказали, что выставка открыта. Каждый день с утра до вечера там сидел наш человек и считал посетителей. Выставку в день посещало немыслимое количество зрителей – более 1000 человек.

Александр Малей: – Андрей, я попросил бы тебя вспомнить в большем объеме имена художников, который были на выставке.

Андрей Плесанов: – Из заслуженных и народных – это Леонид Щемелев, Альберт Малишевский, Евгений Ганкин, Вячеслав Кубарев, Юрий Альбицкий, Александр Чертович, а из менее знаменитых, но уже членов Союза художников, – Селищук, остальные были пока неизвестны, например Валерий Мартынчик – это была его первая выставка вообще, Григорий Иванов – это была также его первая выставка, Наталья Рачковская, Владимир Цеслер, Сергей Войченко, Сергей Малишевский, Геннадий Хацкевич, Ольга Сазыкина, Дмитрий Суринович, Андрей Смоляк, Сергей Пчелинцев, Владик Куфко, Алексей Жданов, Люда Русова, Игорь Кашкуревич и многие другие – всего тридцать два.

А работ было 64. Я повесил свои две работы по теме «Мастерская художника», но не подписал их, потому что мне как бы было стыдно – из коллекции Плесанова, да еще и картины Плесанова. Но я был приятно удивлен, что в книге отзывов, которая у меня также сохранилась, многие писали, что понравились работы без подписи.

В СХ решили на закрытии выставки сделать обсуждение. «Мастерская художника» на свое обсуждение собрала столько же народу, как и на открытие. Был сделан пригласительный билет, конкретно на обсуждение. Одни с пеной у рта доказывали, что это гениально, другие – что это плохо. Эти обсуждения у меня также есть на кассетах". – © Александр Малей: Витебский "Квадрат": Художественное исследование нонконформистского движения художников в Витебске и Минске (1987–2000 гг.), 263–266 стр.

• "На память приходит эпизод, когда месяца через два после закрытия выставки «Мастерская художника» меня вызвали в ЦК партии, в отдел культуры, и задали вопрос: «Вы посылали телеграмму М. Горбачеву?»

• – Да, посылал.

• – А зачем?

• – Потому что выставка была закрыта.

• – Но она же была потом открыта. Так зачем же вы посылали?

• – Потому что выставка была закрыта.

• – Но ведь она же была открыта.

• – Да, была открыта.

• – Так зачем же вы послали телеграмму?

• И так продолжалось минут 40. Наконец зашел Войтович (бывший директор киностудии «Беларусьфильм»), тогдашний секретарь по культуре (а допрашивал меня Высевка, его заместитель), с идиотской улыбкой. Я сказал, что все вопросы вот к этому уроду, и Войтович с такой же идиотской улыбкой вышел. Высевка сказал: «Тогда можете идти». Эти гонения были со стороны властей, и шлейф их тянется по сегодняшний день, так как нами руководят бывшие коммунисты". – © Александр Малей: Витебский "Квадрат": Художественное исследование нонконформистского движения художников в Витебске и Минске (1987–2000 гг.), 280 стр.