Из экспликации:

… вот какие страхи с нами происходят, но а мы не знаем ровно ничего…

Фрагмент стихотворения А. Жданова «О мутанте Семенове»

Алексей Жданов является художником знаковым для своего времени. Его творчество стало частью того неофициального искусства переломного периода 1980–1990-х гг., которое сегодня все чаще называют белорусским авангардом. Именно в этот период здесь проявились и обозначились те процессы, которые происходили 20 годами ранее в среде московского и питерского искусства андерграунда, с носителями которого Жданов и другие художники познакомились в конце 1980-х гг.

«Новое белорусское искусство» (термин польского куратора и искусствоведа Эулалии Домановской) утверждало абсолютную уникальность творческой личности. Идеология тоталитарного государства заставляла художника быть не собой, но частью некого единого целого, и в произведениях Жданова «овеществляются» эти тенденции, которые проявлялись как в образе мышления, так и в способе самовыражения через содержание, форму, темы.

Важно отметить, что среда «неофициального искусства» породила особую форму существования творческой личности, которая заключалась не только в художественной деятельности, но также и в образе жизни. Судьба Жданова является отражением этого феномена. Художник создал параллельный мир, замкнутую, герметичную, некоммуникационную среду, олицетворяющую не только сотворенную им самим реальность, но и воспринимаемую им повседневность. В его творчестве сплетались будни с создаваемым и запечатлеваемым им пространством. Этот оригинальный мир «на грани» автор стремился подчинить складывающейся и моделируемой им окружающей действительности, которая отпечатывалась в его субъективном представлении.

На картинах Жданова предстают странные и даже страшные люди, безымянные урбанистические пейзажи. Это авторское городское пространство, населенное «мутантами», которое потеряно во времени, которое черпает свой смысл в ощущении социального краха прошлого и дня сегодняшнего, потерянного будущего… Этот мир построен на «сгоревших» ощущениях, преломленной реальности, идентифицируемой художником посредством своих сильных и неоднозначных эмоций.

Художественное произведение в своем жизненном цикле проходит несколько фаз. На первом этапе оно наполнено мифом, созданным самой личностью автора. Впоследствии этот миф накладывается на актуальный контекст и, рассматриваясь уже в исторической перспективе, приобретает иные оттенки смысла и альтернативное значение.

В данном случае восприятие картин Жданова происходит не на уровне образов, а на уровне идей. По свидетельствам друзей, его фантастические города и полоски огоньков на горизонтах — визуальный ряд, перенесенный из воспоминаний о Колымском крае, где Жданов работал на приисках. Сопки, мерзлота, темнота, люди... Однако сегодня эти конкретные образы определенного географического места на земле могут быть восприняты как идеи, мысли, критическое осмысление советской действительности, о чем в середине 1980-х гг. стало возможным говорить. Здесь видятся достаточно абстрактное повествование не о месте, отмеченном на карте, но об атмосфере пустоты, безысходности и одновременно, как ни странно, иронический взгляд на происходящее. Все это было органично и не надуманно, естественно и живо.

Сам художник так говорил о своих работах и о себе: «Я родился в тот день, когда умер мой великий однофамилец Андрей Александрович Жданов, главный сталинский культуртрегер. После этого вся моя жизнь прошла под этим страшным, черным знамением моего великого однофамильца. И каким-то образом я определяю свою жизнь именно в этих мрачных и бесчеловечных координатах…

Меня интересует не то чтобы люди, я людей не изображаю. Вообще искусство не изображает людей… Меня волнует мутация, именно та мутация, которая началась в 17-м году и продолжается до сих пор, и то, что я изображаю, — есть мутанты… этих людей нет и никогда не было… мутация…»

В 2013 году Алексей Жданов праздновал бы свой 65-й юбилей, если бы не трагически погиб.

Кураторка выставки Ольга Рыбчинская