В течение полутора лет я снимал студию в здании в Дрездене, построенном в эпоху Германской Демократической Республики (ГДР), где мое внимание привлек своеобразный конфликт между изображениями фаллосов и свастики. Эти граффити регулярно появлялись в лифте здания, но их смывали или закрашивали, после чего они неизбежно появлялись вновь. Эта повторяющаяся страна приветствовала меня. Так я узнал о партии "Альтернатива для Германии" (AfG), рейхсбургском заговоре и предстоящих событиях.

По мере того как я продолжал наблюдать за граффити в лифте, их содержание становилось все более радикальным. Один из этих радикальных рисунков стал частью моей серии под названием "Вопросы понимания, веры и любви", в которой рассматриваются темы миграции, репрессий и войны. Меня особенно интересуют каналы сознания людей. Одним из таких каналов является контролируемая ностальгия. Это особенно заметно в Беларуси и Германии, где ностальгия служит эффективным инструментом политического манипулирования, связанного с идеей "великого прошлого". Эта линия размышлений привела меня к образу березы - универсальному символу тоски по родине на постсоветском пространстве.